(1 Куплет):
Я певец подворотен и обшарпанных улиц,
Купалов и могильных оград.
Это мой старый город и его не коснулось
Поругание новых варяг.
Если б я был художник, я бы целыми днями
Рисовал обветшалую Русь.
Потому, что потом она чужими огнями
Запылает, а я не очнусь.
По газетным обрывкам и бумажным стаканам
Я бреду по вечерней Москве.
Третий Рим заливается огнем ресторанов
И гудит у меня в голове.
И откуда-то взявшись, рыжий пес беспризорный
Стал невольным попутчиком мне.
У него на глазах застыли мутные слезы,
У него выжжен крест на спине.
Припев:
Эй, ты, Русь покаянная,
Что ж ты мучишь меня.
Рвешь грудь рваною раною
На исходе дня.
На исходе дня.
(2 Куплет):
И никак не пойму, по что обилье свободы
Мутит кровь ощущеньем тоски.
Словно приняли долгие и тяжкие роды,
Но младенца уже не спасти.
А Москва отпустив грехи иудам и каинам
Живет по закону волков.
У господ все в порядке, а по нищим окраинам
Запой у простых мужиков.
Припев:
Эй, ты, Русь покаянная,
Что ж ты мучишь меня.
Рвешь грудь рваною раною
На исходе дня.
На исходе дня.
Проигрыш
Эй, ты, Русь покаянная,
Что ж ты мучишь меня.
Рвешь грудь рваною раною
На исходе дня.
На исходе дня.
Я певец подворотен и обшарпанных улиц,
Купалов и могильных оград.
Это мой старый город и его не коснулось
Поругание новых варяг.
Я певец подворотен и обшарпанных улиц,
Купалов и могильных оград.
Это мой старый город и его не коснулось
Поругание новых варяг.