Стоит посреди комнаты набитый мясом мешок
Каково это — быть экспонатом на выставке, на которую никто не пришел?
Наверное, виноват характерный душок
И смотри, разорвался кровавой улыбкою шов
Изнутри выливается умалишенный смешок
Я танцую вокруг с иглой нагишом
Не знаю, закончится ли все хорошо
Как я до такого дошел, а?
Как я до такого дошел…
Моя биография — книга, из которой вырвали корешок
Гляди, картина, у которой постоянно меняется автор
Кем он окажется завтра?
На кого будет натравлен запачканный красками холст
Слои наношу на него, как натаскан, внахлест
Нужно, чтобы пробирало до слез
Иначе время было потрачено зря…
И сколько же времени было потрачено зря
Ленивый ты лоботряс!
Не отлынивая батрачь, куда большего бы достиг
Из-за медлительности голодом убило почти
И, кажется, заканчивается по закону подлости
Срок годности твоей мечты
Впрочем, даже избыточным редко наедаешься досыта
Да, требователен, нетерпелив и вряд ли утихомирюсь до проседи
Ибо нутро саднит:
У меня целое ведро синиц
И ни одного журавля
Во многом кожуру извалял в погоне за ним и подгнил даже местами
Но выгрызать мякоть из себя все же не перестану
Выплюнутые кости оборачиваются ростками
Думал, из камня
На деле близка мне и ребячливость, и придурь
Ежедневно встает этот выбор:
Быть привередливым критиком или же легкомысленным чудаком
-Определиться необычайно легко,
Скажу, сидя на буридановом осле верхом
И пущу затем обоих в расход
Расточительный и лихой — горе-электорат
Был бы рад ныне лишний раз не афишировать
Что я вшивый раб без выбора
В стране, где все шиворот-навыворот
Это так до боли клишировано
Может ли заменить машина меня в этом безжалостном хаосе?
Коли да, то пожалуйста, пускай сделает милость
А я сделаю вид, что бытие мне просто приснилось