Я впервые почувствовал себя человеком
Объем ответственности которого ограничен какими-то рамками
Не «тоскливое состояние»
А медленная смерть овладевает морфинистом
Лишь только вы на час или два лишите его морфия
Воздух несытный, его глотать нельзя.
В теле нет клеточки, которая бы не жаждала…
Движется, тоскует, страдает труп
Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия
Морфия!
И таял снег на облезшей кошке
Я впервые почувствовал себя человеком
Объем ответственности которого ограничен какими-то рамками
Не «тоскливое состояние»
А медленная смерть овладевает морфинистом
Лишь только вы на час или два лишите его морфия
Воздух несытный, его глотать нельзя.
В теле нет клеточки, которая бы не жаждала…
Движется, тоскует, страдает труп
Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия
Морфия!
И таял снег на облезшей кошке
Я впервые почувствовал себя человеком
Объем ответственности которого ограничен какими-то рамками
Не «тоскливое состояние»
А медленная смерть овладевает морфинистом
Лишь только вы на час или два лишите его морфия
Воздух несытный, его глотать нельзя.
В теле нет клеточки, которая бы не жаждала…
Движется, тоскует, страдает труп
Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия
Морфия!
И таял снег на облезшей кошке