Серой впалою щекой упаду в подушку.
В клетке золотой щегол продал свою душу,
Щеголяет, глотку рвёт, а в груди-то пусто,
Сам себе всё время врёт — оттого и грустно.
За бедой идёт беда, треснула посуда.
Перевёртыш–календарь обманул, паскуда!
«День рождения!» — кричу, а он мне — именины,
Вверх тормашками лечу коридором длинным.
Припев:
Пей! Богу Богово, а мне, убогому, долю свою влачить.
Пей, коли в дом зашёл, всё будет хорошо, выпьем да помолчим,
Выпьем да помолчим!
На вспотевшей простыне просыпаюсь утром,
Стало вдруг непросто мне жить на свете мудро.
И не высохнуть никак наволочке мокрой,
От звонка и до звонка отбываю срок я!
Повалила буря лес – на осине ясень.
Королям без королевств до сих пор не ясен
Этот грёбаный ответ на вопрос «что делать?»
То ли красить в чёрный цвет, а то ли, с*ка, в белый?!
Припев:
Пей! Богу Богово, а мне, убогому, долю свою влачить.
Пей, коли в дом зашёл, всё будет хорошо, выпьем да помолчим,
Выпьем да помолчим!
Так проходит день за днём, год летит за годом.
Вздрогнем, тихо отойдём, вот она — свобода.
Лязг оконных двух щеколд ангелу послушный,
Я взлетаю… И щекой падаю в подушку!
Припев:
Пей! Богу Богово, а мне, убогому, долю свою влачить.
Пей, коли в дом зашёл, всё будет хорошо, выпьем да помолчим,
Выпьем да помолчим!