По бульвару мрачно шел прохожий
Птицы пели трели про апрель
Нес прохожий толстый, чернокожий
Многоуважаемый портфель
Шел мужчина чинно и солидно
Презирая птичий перезвон
По лицу мужчины было видно
Что весну не одобряет он
Что вся эта весна ни к чему
Что песня не нужна никому
Что вешняя вода – ерунда
Да, да, ерунда!
Журчат ручьи, слепят лучи
И тает лед, и сердце тает
И даже пень в апрельский день
Березкой снова стать мечтает
Веселый шмель гудит весеннюю тревогу
Кричат задорные, веселые скворцы
Кричат скворцы во все концы:
«Весна идет! Весне дорогу!»
Все вокруг чудесно и волшебно
Но прохожий злится и ворчит
Вот ручей журчит, а неизвестно
Для чего и почему журчит
Налетел и пробежал по луже
Мелкой рябью ветер – озорник
А ворчун надвинул кепку туже
И сердито поднял воротник
Ему эта весна ни к чему
И песня не нужна никому
И вешняя вода – ерунда
Но, но все равно
Журчат ручьи, слепят лучи
И тает лед, и сердце тает
И даже пень в апрельский день
Березкой снова стать мечтает
Веселый шмель гудит весеннюю тревогу
Кричат задорные, веселые скворцы
Кричат скворцы во все концы:
«Весна идет! Весне дорогу!»